14 июля 2015 г.
Алексей Комиссаров: «Мне бы очень не хотелось, чтобы Фонд воспринимался как одна из непонятных структур»

- Добрый день. С вами передача «Интеллектуальный прорыв» и я, её ведущая, Анна Белова. Сегодня у нас в гостях Алексей Комиссаров, генеральный директор Фонда развития промышленности. Алексей, здравствуйте.

- Здравствуйте, Анна.

- Алексей – совершенно необыкновенный человек, у него уникальная композиция жизненного опыта. Алексей – очень успешный предприниматель, впоследствии руководитель направления развития инноваций в Правительстве Москвы и совсем недавно назначен генеральным директором Фонда развития промышленности, который должен стать одним из ключевых элементов преобразования российской промышленности в её совершенно новый облик. Алексей, первый вопрос. Скажите, а какие реальные вызовы сегодня стоят перед Фондом развития промышленности?

- Спасибо, Анна, за такое представление. Я надеюсь, что Фонд развития промышленности действительно внесёт существенный вклад в развитие нашей экономики, но тем не менее у нас достаточно узкий мандат. Мы поддерживаем те проекты, те новые технологии и новые продукты, которые ориентированы на импортозамещение – если формально говорить. Если говорить неформально, то мы смотрим, конечно, на экспортный потенциал, потому что это гораздо более важный показатель успешности продукта, чем импортозамещение. Импорт можно заместить разными способами, а вот выйти на мировые рынки – это гораздо сложнее. И самая большая для меня радость в том, что за те 2 с лишним месяца, что я работаю, я увидел, что таких проектов в нашей стране немало. Они есть, они существуют и они вселяют оптимизм.

- Алексей, когда вы получили такое интересное предложение (кстати, это была конкурсная процедура), вы собрали группу специалистов в области инновационного технологического промышленного развития и представляющих институты развития, промышленность и провели стратегический брейнсторминг, чтобы определить: есть мандат Фонда, но что должно быть в основе его стратегии, какие конечные результаты деятельности Фонда можно положить на бумагу – чтобы потом поэтапно к ним двигаться. Что вас подвигло к такому решению?

- У нас много всяких структур в стране, и они всё появляются и появляются. И зачастую ни сами сотрудники этих структур, ни более широкие слои населения не понимают, зачем нужна такая структура, почему появилась новая… И мне бы очень не хотелось, чтобы Фонд воспринимался как одна из непонятных структур. Мне очень хотелось найти чёткий фокус и найти ту нишу, которая действительно востребована и которая не закрыта никакими другими мерами поддержки, институтами развития. И для того, чтобы такую нишу найти, нужно было пообщаться со всеми профессионалами, работающими в этой области, с экспертами – как со стороны бизнеса, так и со стороны институтов развития. И я очень благодарен вам, Анна, за то, что вы приняли участие в этом мероприятии, и остальным сорока участникам. Потому что много было интересных идей, много было споров по поводу того, в каком направлении идти, много было просто интересной информации о том, что происходит в мире, как в мире устроены такие структуры, как другие страны решают похожие задачи, отвечают на похожие вызовы. И всё это привело к тому, что мы смогли разложить по полочкам то, куда нам двигаться и как двигаться.

- Я задала этот вопрос ещё и потому, что, на мой взгляд, это один из немногих, если не единственный прецедент, когда происходит операционализация постановки задач государства. Обычно государство даёт задачу, создаёт под это институт развития и дальше институты развития «катятся». Алексей в этой истории, собственно, повлиял на вектор, направление движения развития института не только с точки зрения глобальной постановки задач со стороны государства, но и со стороны ожиданий экспертов, со стороны ожиданий самой промышленности. И вот целеполагание в таком сообществе, которое затем выносится на Наблюдательный совет, мне кажется очень интересным именно с управленческой точки зрения. Вы хотели что-то добавить?

- Я хотел добавить, что задача изначально была очень чётко поставлена Министерством промышленности, Денисом Валентиновичем Мантуровым, который был инициатором создания Фонда. И задача заключалась в том, чтобы выдавать очень льготные займы – это 5% годовых, условия действительно уникальные, это ниже инфляции, на достаточно длительный срок 5-7 лет - на создание новой продукции: это опытно-конструкторские работы, пилотное производство, новые разработки и т.д. Но мы изначально договорились и с министром и с другими коллегами о том, чтобы Фонд был чем-то большим, чем инструментом по выдаче таких займов – пусть даже льготных и востребованных. И в этом и была задача этой стратегической сессии – в чём-то расширить, а в чём-то сузить, выбрать какие-то приоритеты и скорректировать тот мандат, ту изначальную идею, которая была заложена в этом фонде. Мне, например, очень хочется (и результаты сессии это подтвердили, другие эксперты подтвердили, что в этом есть необходимость) сконцентрироваться больше на среднем бизнесе, потому что именно он в первую очередь нуждается в такой поддержке – если мы говорим о промышленности. Скорее даже не малый и уж точно не крупный бизнес, потому что у них другие задачи и другие проблемы. А те самые средние быстрорастущие компании, которые часто называют «газелями», - поддержка такого рода предприятий очень важна, очень нужна.

- И в продолжение нашей дискуссии. Весь опыт вашей предыдущей деятельности говорит о том, что такой старт, kick-off инновационного процесса – это непросто. И на основные эффективные инструменты как это можно осуществить разные участники экосистемы смотрят по-разному: государство смотрит по-одному, участники рынка – по-другому. Государству кажется, что нужно делать это и оно делает, но почему-то это оказывается менее эффективным, чем какие-то другие инструменты. Вот где гибкость?

- Во-первых, к сожалению, во всём мире нет каких-то единых рецептов и зачастую приходится идти методами проб и ошибок. Точно так же шли и идут другие страны – это не только специфика России. Сказать «мы создадим вот такую структуру и она решит все проблемы» зачастую оказывается ошибочным. Другое дело, что, учитывая то, что деньги в Фонде бюджетные, деньги налогоплательщиков, хотелось бы, чтобы ошибок было меньше, они были бы не так болезненны. В нашем случае как раз был выстраданный правильный изначальный посыл, потому что удивительно, какой отклик идея фонда получила в бизнес-среде. Мы почти за три месяца получили больше 900 заявок - это огромное количество, учитывая то, что это заёмные деньги, это возвратное финансирование, это финансирование только промышленных проектов, это только про создание новых продуктов. Мы не даём деньги просто на выживание.

- То есть вы не даёте на бывший процесс, вы даёте на будущий новый конкурентоспособный результат.

- Да.

- А можно примеры из нескольких областей? Вы в самом начале сказали, что действительно вас порадовало, что у нас есть.

- У нас на сегодняшний день одобрено 12 проектов*. Каждый из них мне нравится, каждому можно хоть целую передачу посвятить. Поскольку время ограничено, то расскажу о нескольких. Например, одна из компаний создаёт биоразлагаемые трубки для капельного орошения для сельского хозяйства. Идея заключается в том, что раньше у нас эти трубки были полиэтиленовые, нужно было их как-то из земли изымать, либо они оставались в поле и загрязняли землю.

- Супер. То есть теперь это можно поставить, и оно естественным образом через какое-то время разлагается.

- Да. Идея не новая, многие страны уже на это перешли и даже многие российские хозяйства стали переходить на такие системы, но до сегодняшнего дня ни одного российского производителя не было. Вот сейчас эта компания сделала свои разработки, свои трубки, спрос колоссальный и уже со следующего года это пойдёт в сельское хозяйство. Другая компания делает фармацевтические субстанции для производства лекарств, которые в последние много лет, последние десятилетия мы использовали импортные. Так вот сейчас в Иркутской области строится производство, и эти субстанции заменят до 50% импорта такого рода сырья для производства противотуберкулёзных препаратов. Есть пример из области двигателестроения. Компания производит поршни, которые будут использоваться теми производителями (Форд, Рено и другие), которые работают в России и которым для локализации производства требуются российские поставщики. Костромской завод вместе с немецкой инжиниринговой компанией создал поршни, которые одобрены крупнейшими западными производителями, прошли сертификацию и будут применяться.

- Совершенно замечательная идея: есть Фонд, который поддерживает компании, у которых есть уже промышленные образцы. Речь идёт не про научно-исследовательские работы, наверное.

- Да, это следующая стадия. Мы научно-исследовательские работы не финансируем, мы финансируем опытно-конструкторские разработки и внедрение в производство.

- Для того, чтобы это было успешным, чтобы компании «полетели», одним из главных условий является реальный спрос на рынке. А вы как то можете влиять на формирование этого спроса?

- У нас есть разные идеи как это делать, идеи, на мой взгляд, достаточно интересные и не требующие никакого специального финансирования. Мы в ближайшее время откроем программу открытых запросов. Идея в том, что крупные компании говорят о своих потребностях. И не просто о потребностях в закупках каких-то материалов, а о поиске решений. Например, ОДК (Объединённая двигателестроительная компания, входящая в Ростех) уже озвучила, что им нужны определённые датчики, и они готовы отдать это на разработку малому и среднему бизнесу. Или ритейловая компания, которая готова заказать специальную плёнку, которая сохранит свежесть хлеба в течение определённого времени.

- Мы уже несколько раз говорили, что одной из ключевых проблем является именно формирование вот таких каналов. Когда большие компании, которые представляют костяк нашей экономики, могут канализировать на средний и малый бизнес и в сторону НИОКР свои потребности и свои проблемы, не только создавать дашборды. Потому что инновация появляется тогда, когда решается проблема и когда реализуется долгосрочная стратегия. Если есть стратегия – есть понимание того, что нужно на выходе. Это и формирует спрос. Другое дело – как это сделать публичным и открытым.

Фонд действительно уникальный инструмент, потому что он точечно поддерживает будущих активных промышленных агентов нашей экономики и мы завершили первую часть нашего разговора на теме о том, как стимулировать спрос со стороны государства. Кстати, государство совсем недавно выпустило целый ряд директив всем госкомпаниям, в которых через инструмент корпоративного управления, через советы директоров предписано в рамках закупок проводить специальную экспертизу на наличие российских промышленных аналогов. И при их наличии (с аналогичными характеристиками) вводятся существенные ограничения на приобретение западной продукции. По сути дела, формируется двойной вектор: со стороны государства на то, чтобы стимулировать закупки, и со стороны государства и промышленных частных компаний на то, чтобы создать рынок предложения в этом сегменте.

Но я бы хотела, Алексей, задать ещё один вопрос. Кроме того, что формируются институты поддержки тех или иных механизмов разворачивания экономики (мы же все, в общем, говорим о смене вектора с сырьевого на инновационный, на промышленный) это и вопросы экономики завтрашнего дня. И если я правильно понимаю, один из вопросов, которым вы стали интересоваться – это нейроэкономика. Скажите, это о чём?

- Действительно, это сейчас входит в сферу моих личных интересов. Но если позволите, сначала чуть-чуть вернусь назад. Мне кажется, вы очень правильную тему затронули по поводу стимулирования спроса. Я хотел рассказать наши мысли о будущем развитии Фонда, о том, что мы хотим делать – очень коротко. Дело в том, что мы сейчас, поддерживая многие проекты, столкнулись с тем, что выпускается новая продукция (в том числе с помощью Фонда), и в этой продукции всё равно какая-то большая доля импортных составляющих. И мы сейчас хотим выбрать несколько направлений, посмотреть всю цепочку и сделать так, чтобы выстроить хотя бы несколько историй где «от и до» будут полностью наши отечественные разработки. Это не значит, что нужно везде так делать, это будет глупо и неправильно – понятно, что во всём мире произошло определённое разделение труда. Но в некоторых направлениях это важно, полезно и эффективно.

- По большому счёту, любая цепочка состоит из разного уровня переделов. Первый передел – если у нас есть примеры, когда есть новая литейка, новая обработка, механообработка и так далее. И это создаёт возможность двигаться дальше, потому что каждый передел будет развиваться. Но всё же про нейроэкономику…

- Возвращаясь к нейроэкономике. Это новое направление, оно выросло из биологии – это изучение особенностей мозга человека. Но если биологи изучают мозг отдельного индивидуума, то экономисты изучают явления, которые происходят в социуме, как это всё происходит в обществе. И вот на стыке этих двух наук родилось относительно новое направление, которое называется нейроэкономика. При принятии многих решений мы зачастую руководствуемся вовсе не рациональными идеями, а совсем другими. Оказывается, это можно объяснить и известно какие процессы в это время происходят в мозге человека. Например, был старый известный эксперимент, когда двум испытуемым дают определённую сумму денег, например, 100 долларов. И просят их разделить. Условия такие, что первый человек может дать любую часть от этой суммы второму, а второй может либо принять эту часть и тогда игра заканчивается, либо не принять и тогда игра тоже заканчивается. И с точки зрения рационального поведения, если второму человеку предлагают 20 долларов, то ему лучше их взять, чем отказаться и не получить ничего. Но, как показали эксперименты, большинство людей отказывается от суммы значительно меньшей, чем половина – обычно это 20-30%. Причём независимо от общества – этот эксперимент проводился среди диких племён и среди продвинутых людей. И независимо от суммы - в какой-то из стран предлагалась сумма, равная нескольким месячным окладам, то есть это была огромная сумма, но всё равно человеческая обида и восприятие несправедливости приводили к иррациональным решениям, которые вынуждали отказываться от этого предложения и не получать ничего. Это один из примеров, есть много других интересных.

- И как это влияет на процессы принятия решений, которые касаются, видимо, нашего послезавтра, а не завтра? Мы понимаем какую-то кинетику внутреннюю?

- Да, биологи находят какие-то объяснения на уровне тех процессов, которые происходят в голове. А мне это интересно ровно с той точки зрения, о которой спросили вы. Потому что мне всегда казалось, что интуиция в бизнесе гораздо важнее, чем стандарты, прописанные в учебниках. Но как это доказать, как это показать, как это объяснить – это для меня сейчас интересная личная задача, просто как некое хобби, которое меня увлекает.

- Есть очень много интересных книг по психологии управления, психологии движения масс и выводы из этих книг позволяют сделать некую прогнозную гипотезу относительно устойчивости той или иной модели, в том числе бизнес-модели. Изначально кажется, что конкретная конструкция будет работать хорошо, но потом ты начинаешь уходить вглубь внутренних механизмов. Кстати, есть книга Джорджа Сороса «Алхимия финансов», он её написал в 1994 году, в которой он говорит о том, что в основном модель поведения инвесторов – не одного человека, а целой социальной группы – поведение двигает не столько реальная экономика, сколько ожидания. Смесь этих ожиданий с устойчивостью бизнес-модели и эффективностью будущих решений – это очень интересная тема.

Перед началом нашей передачи Алексей вошёл в студию и подарил мне книгу про Илона Маска. Он всегда приносит самые интересные, самые современные идеи своим друзьям и эти идеи распространяет. Это склад характера перфекциониста, который не только хочет сделать хорошо сегодняшнее дело, но ещё видеть на завтра, на послезавтра. Это вызов к себе?

- Это, наверное, вызов к себе и это очень большое и искреннее желание, чтобы люди вокруг меня и вообще в нашей стране чуть больше верили в будущее, верили в хорошее, верили в возможность невозможного. Для меня Илон Маск – это человек, который сделал такие вещи в таких направлениях, которые я бы не мог себе представить. Как какая-то частная компания может конкурировать, например, в космической отрасли с целыми странами, конкурировать очень успешно, как мы знаем сейчас?

- Это отсутствие барьеров в голове? Или драйв, кураж? Что это?

- Для меня это какое-то фантастическое сочетание детской наивности в лучшем смысле этого слова и веры в невозможное с очень тяжёлым трудом. В этой книге в том числе описывается как работает Илон Маск и, конечно, если просто верить и мечтать и лежать на диване, то ничего не получится. Но и работать тяжело, напряжённо без какой-то мечты, без какого-то видения будущего – это тоже, наверное, не так эффективно. Вот когда это сочетается, тогда приводит к таким результатам.

- Это очень важная тема, потому что детская наивность – это скорее всего детское любопытство. Потому что людям, которые не останавливаются вне зависимости от своего возраста в желании что-то узнать, - им продолжает быть интересно что-то попробовать. Это, наверное, тот внутренний спусковой крючок для успешного бизнесмена.

Кстати, в продолжение темы детей я хочу сказать, что Алексей – совершенно уникальный счастливый папа. И совсем недавно одна из его дочерей выступала на сцене Большого театра. Я точно знаю, что успешные родители могут оплатить и устроить ребенку привилегированную школу, лучший университет, а вот устроить танцевать на сцене Большого театра невозможно. Потому что это привычка к совершенно уникальной работоспособности, качеству, любви к тому, чем ты занимаешься. Это, собственно, про то, о чем мы говорили, - про Илона Маска. По большому счёту, вы мультиплицируете некий стандарт жизни в отношении к себе, в отношении к своим детям и они это видят и двигаются по жизни. Поделитесь секретом – это ведь очень важно, чтобы наше будущее поколение могло брать от нас и достигать своих вершин.

- Спасибо. Я считаю, что лучшее воспитание – это делать то, что ты делаешь, и не заставлять детей делать то, что ты хочешь, чтобы они делали. У меня три дочки, каждая со своими интересами и каждая эти интересы выбирала сама. Я и моя жена, конечно, стараемся их поддерживать, но это их решения. Чего я точно не хочу – это принимать решения за них. Мне кажется это очень важным и мне бы хотелось, чтобы они дальше в жизни вне зависимости от того, чем они будут заниматься и куда пойдут, принимали эти решения самостоятельно.

- Это важно для воспитания будущей личности, потому что вне зависимости от профессиональной принадлежности личность становится личностью в тот момент, когда она несёт ответственность за свои решения. Но в то же время, когда ты принимаешь решения за ребёнка, ты даёшь ему индульгенцию – он всегда может сказать «Ну это же было твоё решение…».

Я ещё в завершение хотела подчеркнуть один момент, который мне кажется очень важным. Человек, который ставит для себя всегда более высокую планку… В этом году Алексей бежал Байкальский марафон – 42 км по льду Байкальского озера, мы в интернете за него болели. Это что – тоже испытание на прочность своего характера?

- Это была удивительная история. Александр Бречалов (прим. - российский предприниматель и общественный деятель) сделал мне такой необычный подарок на День рождения, подарив сертификат на участие в этом Байкальском марафоне. Главный челлендж был в том, что до этого марафона оставалось 4 месяца, и я никогда в жизни до этого не бегал. За 4 месяца подготовиться к марафону – это достаточно сложно. А подготовиться к такому экстремальному, куда допускаются те, у кого богатый опыт марафонов, - ещё сложнее. Наверное, этим меня и задело, зацепило – что это очень сложно и 4 месяца я настолько активно тренировался, настолько активно к этому готовился, что смог преодолеть эту дистанцию достаточно успешно.

- Из нашего разговора становится очевидным, что для человека, у которого есть цель, которому интересна жизнь, по сути дела, нет ограничений. Друзья, вы много можете, даже если задача кажется нерешаемой, - это означает, что нужно просто включить второе дыхание.

Алексей, огромное вам спасибо за мотивирующую встречу, за рассказ о том, что мы в России действительно можем производить промышленные изделия, и о том, что у нас есть уникальные люди, которые готовы ко многому. До свидания.

Видеозапись программы «Интеллектуальный прорыв» можно посмотреть на канале ПРО БИЗНЕС.

Также вы можете ознакомиться с интервью Алексея Комиссарова каналу Malina (сетевой партнёр РБК ТВ) в рамках проекта INNOPROM TV на выставке ИННОПРОМ в Екатеринбурге.

* По состоянию на 29.07.2015 Экспертный совет Фонда развития промышленности одобрил к финансированию 16 проектов.

Microsoft прекратил поддержку для Internet Explorer 10 и более старых версий с 12 января 2016 года, для корректной работы сайта рекомендуем установить:
Internet Explorer 11 и выше,
Microsoft Edge,
Google Chrome 66 и выше,
Mozilla Firefox 59 и выше,
Opera 45 и выше,
Safari 10.01 и выше.
Все понятно