27 апреля 2016 г.
За последние пару лет в нашей стране было создано множество организаций, призванных развивать российскую промышленность и сокращать зависимость от зарубежных поставок. Особняком среди них стоит Фонд развития промышленности (ФРП). Во-первых, по статусу — он был создан по инициативе Минпромторга, а во‑вторых, по масштабам — к 2020 году поддержанные фондом проекты должны дать экономике суммарную выручку 599 млрд рублей. Корреспондент «Известий» Андрей Щукин поговорил с заместителем директора ФРП Михаилом Макаровым и узнал, что уже удалось сделать и почему работа фонда важна для каждого из нас.Фонд развития промышленности был образован в 2014 году, каких успехов вам удалось добиться за прошедшее время?
Фонд предлагает льготные условия софинансирования проектов по разработке новой высокотехнологичной продукции, а также проектов по техническому перевооружению и созданию конкурентоспособных производств на базе наилучших доступных технологий. Для решения этих задач ФРП на конкурсной основе предоставляет целевые займы по ставке 5% годовых сроком до семи лет в объеме от 50 до 500 миллионов рублей, стимулируя приток прямых инвестиций в реальный сектор экономики. Фактически мы начали работать в 2015 году, и в течение прошлого года нам удалось наладить систему отбора заявок от предприятий. Сегодня этот отбор проводится независимыми экспертами из различных отраслей. При этом мы старались сделать весь процесс максимально удобным для заявителя, поэтому работа над проектом с самого начала ведется через личный кабинет на нашем сайте. В результате более 60 предприятий получили займы под 5% годовых на реализацию импортозамещающих проектов, и эти предприятия уже начали работать. С 2016 года средства, вложенные фондом ранее, начали приносить видимые результаты — открывшиеся предприятия, новые линии на уже действующих производствах. За первые три месяца текущего года производство запустили уже три компании — заемщика ФРП.
О каких конкретно предприятиях идет речь?
В Калужской области началось производство подгузников для пожилых людей и лежачих больных. Компания «Гигиена-сервис» намерена занять 50% рынка, который сегодня практически полностью отдан иностранным производителям. В Брянской области открылось производство полимеров для последующего изготовления однослойного антикоррозионного покрытия стальных труб, используемых в нефтегазовой промышленности. К (концу) 2016 года компания «Метаклэй» намерена обеспечить до 80% потребностей российского рынка материалов для изоляции труб. Их новый материал позволяет быстрее и качественнее прокладывать трубопроводы. А Ярославский завод дизельной аппаратуры начал производство топливных насосов для автомобильных двигателей экологического стандарта «Евро-5». Это первая разработка такого класса, компания рассчитывает занять с ней до 70% российского рынка.
Фонд уже оказал российским компаниям поддержку более чем на 20 миллиардов рублей. А что вы планируется получить взамен? Что эти инвестиции изменят в экономике России в целом и в жизни каждого россиянина в частности?
Реализация проектов позволит потеснить целый ряд продукции зарубежных поставщиков на российском рынке в системообразующих отраслях — это машиностроение, медбиофарма, электрическое оборудование, химия, легкая промышленность. Кроме того, мы сможем выйти на иностранные рынки со своей конкурентоспособной продукцией. Плюс это позволит привлечь более 50 миллиардов рублей частных инвестиций (это без учета суммы займов, поскольку все займы предоставляются на условиях софинансирования), а государство получит от реализации проектов около 40 миллиардов рублей в качестве налогов в бюджеты всех уровней. Ну и сами займы должны быть возвращены с процентами.
Для рядовых граждан это значит появление на рынке таких же качественных, как и зарубежные, товаров, но по более низким ценам. Ведь мы софинансируем не только проекты, важные для других бизнесов, но и производство совершенно обычных потребительских товаров, которые раньше мы сами не могли производить, — лекарств, медицинской техники, автоаккумуляторов, одежды. И, конечно, россияне получают рабочие места — только благодаря уже профинансированным ФРП проектам их будет создано около 8 тысяч.
Но помимо государства и граждан есть еще и третий субъект — бизнес. Он получит возможность закупать оборудование и технику отечественного производства, соответствующую мировым стандартам качества, и опять же по более низкой цене.
В каких технологиях мы традиционно сильны, а где отстаем и почему? Можем ли мы предложить миру собственные решения в наиболее перспективных и динамично развивающихся направлениях вроде ИТ и биохимии или мы по-прежнему впереди планеты всей только в атомной и ракетно-космической отраслях?
Именно для того, чтобы развивать другие, пока «нехарактерные» для России направления, и работает фонд — по правилам мы не можем финансировать все, что принято называть «оборонкой», а также производство табака, алкоголя, продуктов питания.
За время, прошедшее после распада СССР, наша страна, к сожалению, во многом отстала в развитии гражданских технологий и лишь по некоторым направлениям сегодня наверстывает упущенное. Мир сегодня движется к новому технологическому укладу, который часто называют «Индустрия 4.0». Это понятие комплексное, включает множество компонентов. Один из них — кастомизация, то есть возможность производить продукт с максимальной подстройкой под потребности конкретного человека, в соответствии с его пожеланиями. Предполагается, что заказчик сможет определять параметры необходимого ему продукта, взаимодействуя напрямую с производителем или даже конвейером. Фактически речь идет о создании уникальной продукции, но не кустарем-одиночкой, а промышленным способом.
В силу различных факторов российская инженерная и производственная школа сильна выпуском уникальной продукции. Наш известный экономист профессор Александр Аузан часто приводит высказывание одного западного менеджера: «Если вам нужна одна уникальная вещь, закажите ее русским, если нужно десять одинаковых — заказывайте кому угодно, только не русским». У России есть предпосылки оседлать новый тренд и воспользоваться особенностями производственной школы как преимуществом. Соответственно при реализации программ развития промышленности акцент нужно делать на создании уникальных производств. И производства, которые следуют этой концепции, уже появляются среди заемщиков фонда. Например, компания «Паритет» из Московской области налаживает производство обуви, предназначенной для работ на сложных промышленных объектах и в суровых климатических условиях. Она выдерживает от –70 ºС до +300 ºС. Аналогов такой спецобуви в России нет.
Астраханская компания «Поликомплекс» планирует наладить производство трубок капельного полива, которые разлагаются в почве через несколько месяцев после окончания сельскохозяйственного сезона. Это разработка отечественных ученых — экологически безопасная технология получения полимеров на основе молочной кислоты. Производство биоразлагаемых трубок капельного орошения позволит стране сократить зависимость от импорта, побороться за долю на мировом рынке сельхозоборудования в этом сегменте.
Московская компания «Альтомедика» производит дефибрилляторы, которые самостоятельно определяют, требуется ли электрический разряд пациенту или нет. У прибора вообще уникальные характеристики — компактность, возможность использования в общественных местах, дружественный интерфейс.
Судя по вашему годовому отчету за прошлый год, в портфеле проектов фонда преобладали такие направления, как новые материалы, химия и машиностроение. С чем это связано и есть ли потенциал у других направлений? Какие проекты приходится рассматривать чаще всего?
Больше всего заявок у нас относится к машиностроительной отрасли — большое число инженерных разработок связано с проектами тяжелого машиностроения, а в этом году активно растет количество станкоинструментальных проектов (для них в фонде разработана отдельная программа софинансирования). Доля проектов машиностроения в заявках 2015 года занимала 35%. Традиционно немало заявок по металлургии и металлообработке, а также химической отрасли (по 10% от общего числа заявок в 2015 году). Сейчас спрос на проекты в этих отраслях сохраняется. В последнее время также стали выделяться проекты медбиофармы (8%). Хочу отметить, что тут финансируемые фондом проекты предусматривают внедрение собственных разработок российских компаний, а средства займа можно тратить не только на производство препаратов, но и на разработки фармсубстанций и создание новых типов препаратов.
Уровня 6–7% от числа заявок в прошлом году достигли проекты электроники и электрического оборудования. Там тоже в основном используются собственные разработки российских предприятий.
Исторически так сложилось, что главная беда нашей индустрии — это массовое производство. Можно ли решить эту проблему?
Согласен с констатацией проблемы. Действительно, русские — очень творческие люди. Увы, часто оборотной стороной этой медали является вольное отношение к дисциплине и правилам, что нередко мешает качественному воспроизводству технологий. На наш взгляд, наилучший баланс между креативностью и производственной дисциплиной обеспечивают средние компании. Самые успешные из них требуют от сотрудников последовательности в работе, но в то же время гибкость таких производств заставляет их быть восприимчивыми к изменениям, внедрениям новшеств в свою работу. Исходя из этого в 2016 году мы изменили основную программу софинансирования фонда: в ней с 500 до 300 миллионов рублей снижена предельная сумма займа. Эта мера сделает программу менее привлекательной для крупного бизнеса, зато позволит профинансировать почти в два раза больше проектов, и как раз преимущественно из числа средних компаний.
По данным Росстата, в последнее время мы все больше покупаем за рубежом товары легкой промышленности, фармацевтику и вычислительную технику. Как обстоят дела с замещением этих товаров собственными?
Конкурировать в легкой промышленности с азиатскими странами действительно непросто, но это не означает, что ничего не нужно делать. Отечественная промышленность должна брать качеством и поэтапной локализацией. Поясню на примерах. Компании «ВКП ЛТ» в Смоленской области удалось достичь такого качества первоначальной обработки кож, что намерение ее закупать выразили итальянские производители — признанные лидеры модной индустрии. С использованием займа сейчас компания налаживает массовое производство обувных и мебельных кож, велюров.
Другая компания — «Протекс» — создает в Ивановской области производство флисового полотна, которое в России не изготавливается. Меж тем оно используется практически во всей текстильной продукции — от одеял до детских игрушек. Ранее компания закупала эту ткань за границей для использования в производстве собственной продукции; теперь планирует заместить импорт собственным производством. Так, благодаря локализации шаг за шагом предприятия могут постепенно отказываться от закупок на внешних рынках отдельных «комплектующих».
Очевидно, что из-за ситуации с валютой экспортоориентированные отрасли промышленности получили хорошую возможность для развития. Сейчас каждый приходящий в компанию доллар наверняка приносит в два раза больше рублей, чем два года назад?
К сожалению, это не так. Положительным эффектом от девальвации рубля в полной мере смогли воспользоваться компании, конкурентоспособные на глобальном уровне и располагавшие свободными производственными мощностями. Таких компаний было немного, более того, даже для них положительное влияние девальвации уже частично нивелировано догоняющей инфляцией затрат.
Для многих игроков расширение производства требует дополнительных капиталовложений, на которые у компаний не хватает собственных средств, а банки не готовы предоставлять им долгосрочное финансирование. Чаще всего требуется приобретение импортного оборудования, которое подорожало вместе с иностранной валютой. С другой стороны, отечественные производители оборудования в достаточной степени осознают уровень импортного паритета и также постепенно повышают стоимость своего оборудования в силу зависимости от ряда зарубежных комплектующих. Мы видим это на примере некоторых из заемщиков фонда, чьи проекты были профинансированы в прошлом году.